Елена ХОМЕНОК ©
Специфика городА
Знакомство с научным работником
Он прост был настолько,
Что даже я морщил брови
С целью его понять.
Улыбался все время тонко,
А я пытался его занять.
Делились идеями,
Предпринимались мной попытки
Его шокировать.
Он же, в надежде меня расстроить,
Старался не реагировать.
Покуривал... Посмеивался...
Глаза отводил на стенные часы,
Навязчиво делал попытку
Сменить тему, а на мои аргументы,
"Не ново", отвечал, и чуть шевелились его усы...
Не получилось меня унизить,
Мне было известно то,
Чего он не знал.
Он был не такой, как все остальные,
Он прекрасно меня понимал.
Графоманова муза
Муза моя, если по справедливости,
И не муза вовсе, а так шалава,
Усталая, обленившаяся и побитая,
Нимфоманка и алкоголичка,
Со сломанным мундштуком.
Долгое время не принимала меня всерьез,
Надо мной потешалась, меняла маски,
А вчера впервые предстала без грима,
Наверно сама не зная зачем.
Ничуть меня не удивила,
Обиды не вызвала,
Не разочаровала совсем,
Успокоила даже.
Мы говорили о философии,
Затронули метафизику,
Словесно пощупали уродства чужие,
Смеялись над идей пошлой,
Гласящей, что в постоянном действии
Обязан перебывать человек.
Под конец она обещала,
Что пребудет всегда со мной,
И прежде чем по традиции
Оставить меня через узкую форточку,
Отпила с моей мраморной чашки
Крепкого чаю и жирного молока.
Глубокий внутренний мир
Я мирок беременный,
Созерцающий карту,
В поисках пропасти
Мною придуманной,
Иллюзорной.
Даже не придуманной,
А с чего-то срисованной,
Стершимся грифелем,
На стенке дома,
Что зазорно.
Зачем-то желаю быть умным,
Иногда говорю вслух
Нелепые "бессмертные" фразы,
Подражая иным талантам,
Монотонно.
Со стихотворством
Навсегда завязываю,
Рисую картинки женщин
С глазами вместо сосков,
Со ртом вместо лобка,
Пускай совсем наивно,
Зато не притворно.
Ученик
Ты назвал меня женщиной?
Став перед зеркалом
Смотри вперед
Голову вниз опустив.
Твой скальп исчез,
А руки мои остались сухи.
Теперь, когда ты никому
Ничего рассказать не сумеешь
Мы можем совокупиться,
Но изволь молчать о любви.
***
Я не умею любить и жалеть
Меня научили унизить.
Мне один человек говорил,
Что унижать также естественно,
Как пить, дышать или кушать.
И ударял наотмашь,
Всякий раз, когда я пыталась слушать.
***
И смелой я быть не умела,
Но солдатом мечтала стать.
И ценимой быть не хотела,
Только подобно собаке верной
Радостно в плоть свинец получать,
Что благородней наверно
Пропускания внутрь того,
Что через месяцы станет зародышем,
Чтоб за тем начать рыдать.
Рыдать-то как если...
Ну а если без слез?
Стыдно будет кому-то сказать.
И было мне безразлично,
Что за фронт, и что за идея,
Как и всему моему поколению,
Похожему на горку марионеток,
Которых некому дернуть за ниточку
И выбить стеклянные наши глаза.
Для меня ничего здесь нет личного,
Но факт кажется мне удивительным,
Не выкатится же из них слеза,
Выставляющая акт непростительным.
От этой мысли мне почему-то
Становится очень смешно,
Что никогда не медлю проявлять,
Пока не начну задыхаться.
А когда задыхаюсь, мне уже все равно,
Прекращая свой смех, начинаю дуреть,
И уже не пытаюсь стесняться.
Что вы сказали?
Нелепо?
Глупо?
Пошло?
Ну, значит можно.
После гениального сна
Гениальность -
Последняя стадия глупости.
Уж лучше ржавой лопатой
Бумажки с пола сарая скрести,
Так мы с вами, люди,
Богатые будем.
Говорят вот, отныне
Без них хоть под нож.
А я вот не знала,
Узнать невтерпеж,
Что это стало, пока я спала.
Зато теперь все можно,
Ко мне вернулась бодрость.
Точней пришла
(её не знала раньше я),
Теперь все должно.
И по идее, должно стать весело,
Когда игру начну в шизофрению.
На чей стол здесь ложатся деньги?
"На что надо?" сразу спросили.
На красное пончо, на дудку,
На тех, которые умеют петь,
На ноты и на помещенье,
На право успеть умереть.
Да только вот деньгами,
Хоть красивыми, хоть с гербами,
Я брезгую на ненависти грани.
Как гениальность
Есть признак дурного тона,
Так деньги
Чрезмерно пахнут мочой.
***
Гениальность -
Глупость в последней стадии...
Если умный,
Всем труба или член бесконечный -
Давай разбирать.
Камни -
Давай начнем собирать.
Затаившись
Будем в чужие окна кидать.
Если делать разумно -
Им ничего не удастся узнать.
Узнают -
Их личное дело.
Попадемся -
Дело наше с тобой.
Мое дело, мое тело -
Закоченело. Заболело.
В навоз упало. Уснуло.
Высоко не полетело.
Что ревешь, декадент,
Да еще так смело?
В том-то и дело,
Что оно все равно б не успело.
Умело ли?
Хотело ли?
Умело...
Только вот
Ни бесконечности
Ни вечности
Не существует.
И естественно,
Что телу это дело,
В силу избитости
Однажды надоело.
Стих (любой..)
Стих, это стереотип. Один раз придумали,
число бесконечное раз -- повторили.
Вначале - вторили.
Затем
Писали
Шрифтом
Мелким
Невидным для глаза.
Были те, что не просто
Читали,
А знали, о чем будет
Следующая строка.
Наверняка ли?
Со стоном и вздохом
Клялись,
Что больше не будет
Нелепых слов.
Торжественно обещали.
А завтра в декольте
Гнилой фрукт манго
Опять полезет с целью
Придать вкус кисло-сладкий
Груди матроны глупой
Или
Простой славянки,
Которую желаю отравить -
Из личной прихоти
С претензией на принцип.
Ради тела, не по делу.
Удовлетворения мое
Тело
Не знало давно. Было оно
Увлечено -
Все тем же стереотипом,
И мифы слагал его мозг.
Мой мозг возвращаться
Боялся туда, где себя
Перемазав манго
Народ ожидает чуда.
Мозг, возрождаясь осознает,
Как рождается стих. Утих
Пыл внутри и снаружи.
Стало липко.
Скучно.
Душно.
Появились посторонние
Пальцы
На горизонте.
Тянули они за собой
На белой нити новый
Куплет.
Один за другим
Слагался все тот же стих.
Мы не остановим процесс,
Как бы нам он не претил.
Мы продолжим его на зло
Тем, кто в нас верит
Не задаваясь особо вопросом
О том, кто мы сути такие,
И верить нужно во что.
Нам завидно, ибо они -
Больше поняли. Верить -
Нужно не отвлекаясь
На идеологию. На политику,
На аналитику - своих актов
Рациональности.
И плевать на ментальность,
Культуру, национальности.
Мы об этом давно забыли,
Мы ушли далеко, а они
Уже на ступеньку выше
Правдивых концепций.
Строчка одна - притянет другую.
Слагался стих...
Создавался стереотип.
Кино через окно II
Тронутый ржавчиной металлический садик
Виден мне через полу прозрачность окон.
Между деревьев абстрактный Владик
Висит туго затянутый в шелковый кокон.
Кричит, "Личину позвольте с лица
Сорвать, чтоб хоть подышали поры,
Историю мою, послушайте с конца ,
Не согласитесь, и тогда, -- поспорим".
Потом умолкает надолго. Поют цикады.
На фоне серого с розовым неба над садом
Распластываются точные силуэты ворон.
На коконе образуются трещины со всех сторон.
Владик из кокона высвобождается
Срывает маску, стряхивает остатки волокон.
Навсегда уходя, не прощается,
И не смотрит в сторону моих окон.
Говорю ему, "Абстрактный, вернись
Посидим, хлебнем по бокалу чернил.
Обиду в себе придуши, угомонись,
Мировоззрение мое, ты и так очернил".
А Владик мне отвечает с презрением,
"Я, друг, давно не держу ответ,
За то, что творится со зрением
Твоим на мир. Всем - привет".
До сих пор в саду из остатков кокона -
Выбираю Владика темные локоны.
И опять начинают цикады петь.
И опять вина по мозгам, как плеть.
С виду кусты, а приглянешься - гвозди.
Стальных фруктов свисают грозди.
Цветы пахнут гнилым металлом,
И бабочка сквозняк нагоняет
алюминиевым опахалом.
Человек-Лабиринт
Заснеженной горой стою
Над водой грязно-лазурной.
В разладе с природой находясь.
И другие вглубь нутра моего
Заходят меня не спросясь.
Как вода, или как ложка
Слово чужое, не мое не родное
Вершину с меня снимает.
Мое я, еще ты живое?
Мое я - в ответ молчит истерично.
Комично - пытаюсь его дозваться.
Добраться ли мне до гвоздя, что
Растет из воды? Ходы моего лабиринта
До неприличья прекрасны. Опасно
Нежным, будучи в них извиваться.
Нарваться можно на мягкую
Плоскость.
Станет гадливо тоскливо.
Считающий себя элементом
Души назойливой моей
Закрой гнилые ставни.
Я буду молча любоваться
На кукиши незрелых шишек.
Я смысл попытаюсь в них найти,
Ко мне не приложившийся
С тем пафосом и истерией,
Которые меня произвели.
Закрыв души моей гнилые ставни,
Ты совершил разумный жест.
Мой ум превратился в лист бумаги -
Чистый как поле, или кухонный пол.
Теперь обрастаю кастетом
И покрываюсь коростой.
Рационально глупый, просто
Смотрю на положение вещей.
Я кусок о краски что обвалилась
С забора. Капля воска, что
Со свечи упала на пол. Животная клетка,
Бусина, крестик, муха,
Атом апостол, аспект.
Всего превыше - показуха.
Чем горжусь.
Кто-то примет серьезно,
У кого-то вызову смех.
Но больше всего будет третьих:
Им представляюсь деревом,
Что изнутри гниет --
Снаружи твердым оставаясь.
Смирение
Уровнем выше - похвал не слышу.
Уровнем ниже - сна не вижу.
И девочка серая в затылок мне дышит,
Моих слов наблюдая чернильную жижу.
Не обидно, не тесно среди бумажек.
Запросто радует сок апельсина.
Если что поползет со всех скважин,
Не стану травить керосином.
Считаю, что проза лишнее.
Сюжеты - горчат мумием.
Ими кто-то придумал "всевышнего",
Дабы восславить имя свое.
***
Те, кого знаю, поносят
Атмосферу мне приятных времен,
А обладатель липкой бородки подносит,
Мне пачку великих имен.
Подарил юродивый за так,
А я ждала торговли, или спора.
Узнала, некто Пастернак,
Адресовал когда-то мне укоры.
Вложил их между строк,
Что мне пришлось читать.
Так юродивый мне помог понять,
В чем мой порок.
Быть гуманистом
Быть гуманистом - свободу дать
Уродцу-карлику, живущему в тебе.
Налиться соком, жиром заплывать,
Ему позволить. Лгать себе.
А он разрастется и место займет,
То, что раньше тебе полагалось.
"Тебе" спорить не станет, просто уйдет,
Ты задашься вопросом, где оно умещалось.
Учиться (Учить себя)
Новых идей провокация,
Фальшивые ходы, фиксация.
Мы ловим собачку дырявым сачком,
Льем тонну клея, чтобы пучком
Искусственно обстоятельства ставить.
Кто сказал, что лукавить,
Равно тому, чтоб пытаться наесться льдом?
При всем при том, мне напросился вывод,
Точней очередная теорема,
Гласящая о чистоте моей души.
Полу поэт подал суровый повод
Поверить вправо перемены:
После всего, что получилось, пиши
Стихи о мертвых голубях и тухлом сыре.
***
Мечты склеены из гвоздей
Да идет не столбиком текст.
На прозрачной полке Спаса лицо,
На пластмассовых бусах крест
Свисает с нее подсвеченной медузой.
Асфальт вот-вот схватит судорога,
А мы будем, есть кукурузу,
Смотреть сквозь шторы - решетки,
Должен радовать каждый миг,
Ведь срок отведенный - короткий.
Когда асфальт пережил свою судорогу,
Трусцой по нему пробежала собака.
Кого-то из нас раздражала. Он её
Пристрелил. Кровь лепестками мака
Украсила пострадавший асфальт.
***
На фоне чуть посветлевшего неба
Взорвавшейся веткой летит стая уток.
Уже наступило новое время суток,
Но еще не окончилась ночь.
Слезами исходят мои ягодицы,
А ноги с тоски связало узлом.
Сообразили мозги - научиться
Это все полюбить - мой долг.
***
Я всегда понимала девочек.
Считала, что мальчики лучше,
А они смолу заливали мне в уши
Свой платонизм продолжая.
Я почти не встречала мальчиков.
Полагала, что девочки хуже,
Им ведь чаще плевала в душу,
Чем обнажить себя подавала повод.
Комбинаторика
Себя все исчерпает, поздно, или рано,
"Смотрите, милые, в тумане
Танцуют рисовые зерна".
Звучит банально, выходит, что зазорна,
Для обсуждений непригодна эта тема,
Ну а найти чего-нибудь на смену,
Попробуй сам. Комбинаторика -
Ты говоришь. Твоя риторика,
Отвечу -- мне непонятна, и нелепа,
Когда успел придумать это?
Откуда взял? Имею чувство,
В комбинаторике следов искусства,
Не более содержится, чем в эпатаже,
Быть может в плагиате даже…
Мы с матерью
Три ягоды грязные
Виноградные.
Да и мы с матерью.
Уже пятеро.
Её невинный гной
Также и мой.
С нею вместе без цели
По ягоде съели.
Если могу ощутить презрение,
Когда мне в руку
Она ягоду вложит последнюю,
Геройство и снобизм, оксюмороны
Все собирает некие крошечки,
Дрожащей рукой ставит точечку,
Суровой, достойной, ища простоты.
А никак ведь, желает на "ты"
Перейти с "высшей природой"!
Понять могу, сама, с очередным уродом
Столкнувшись, решаю, что верно,
Вверх бежать, пускай на затылок,
Потом приземлюсь. Но наверно,
Возвышенность, для человека, отрывок,
Всеобщего невежества фрагмент.
Но может быть второй момент,
Когда, не брезгуя, грешишь и сквернословишь,
Объедки со столов ничтожеств ловишь,
Со смехом искренним. И всякий,
Поставит грязную ступню тебе на морду,
И мир твой прост, как песня в два аккорда,
A твой хозяин, и приятель, всякий.
По-моему, такая жизнь, геройство.
Пускай не по душе тщеславным её свойства.
Поток сознания
Не подаю признаков шизофрении,
Но все же хохочут глупые Эриннии.
Потроха воротит, как после банки патоки,
Кому еще было так одиноко?
Соблюдаю каноны; как собак нерезаных
развелось актеров,
Но молчит кабинка суфлера.
Голуби плачут, давятся хлебом,
Усмехается криво прозрачное небо.
А я такая вот пародия на Магдалину,
Гуляю по театру-магазину,
В надежде повстречать Христа.
Вот глянуть бы на плотничьи уста...
Изящно проклятые нам лгали,
Таких теперь не сыщешь мастеров.
Все плагиат, не проповедь, а
цирк для стариков.
Мы сводимся к картинкам из журналов...
Зверина
С немыми криками,
Стучит копытами
Зверина дикая.
"Подобно" на "как"
В голове умножает.
"Талант, это мрак,
Бытие, лебедь, щука и рак".
Зверина себе потакает,
Любит свои метафоры...
Специфика города
"Вы не получите ни цента, тетя,
Вы мне неверно улыбнулись.
И ваши поэтичные лохмотья,
Не трогают, вполне привычны.
Когда впервые в этом городе проснулась,
Подумала, как здесь не стать циничным?
Кровь со слюной стекает, как халтура...
Скажите, вам нравится казаться дурой?
Ваша анекдотичность, просто сказка,
Увы, вам не хватает красок,
У вас к туристам нет подхода,
Мне жаль подобных вам уродов".
Аляповато, стиль вторичен,
И слог хромает, и нелепо.
Но я лишь указала, что циничен,
Тот, кто живет здесь. А форму,
пусть придадут поэты.
Аквариум
Я - современен.
Прекрасное - шутка смешная.
Когда буду кричать, "умираю!"
Не ради внимания вашего,
Подготовьте аквариум.
В нем меня - похороните.
Среди рыб и водички, будет тепло,
Но наступит зима, замерзнет вода, треснет
стекло.
Холодно будет, за молчание совестно.
И рыбки подохнут.
Искусство, новшества и протеины
Гарнир - горечь; Мясо - ассоциация.
Пресно, однако. То есть,
Не стану сего касаться.
Спирали вокруг кровати;
Рискнуть бы, просунуть голову.
Искусства на эпоху хватит.
За хвост зубами ловим новое.
Друг другом будем питаться.
Нам нужны протеины.
Избегаем мутаций, сохраняем невинность.
Искусство - банальный символ.
Потные простыни, замаслены кудри,
Стих чужой - внезапный стимул;
Сыпни сверху горстку сахарной пудры.
Приоткрытая дверь; старичок.
Свет отражается в круглой лысинке.
Входи в доверие; обгладывай чистенько.
Мы, вы, и я
I
Кофе с бананом. Утро.
Щипая себя за горло
Думаем... Думать не о чем.
Бытие профана, и неуча,
Да современности -
Есть синонимы.
"Лицемерие",
Ноем мы,
"Неприемлемо".
II
Апостольство абсурдней гнилого яблока,
Рай простых женщин и рецидивистов.
Superego лелейте, не то прокиснет,
Выживет лишь только гнилое яблоко.
***
Одна из вас пьедесталом не грезила,
Но взошла на него, стала выше поэзии.
А вы, все леденцы посасывая
Раскрашиваете
Картинки, да чьи-то скотства,
Осуждаете, выражение идиотское
Придавая глазам и пальцам.
III
Не сочтите, прошу, за страдальца.
Было время, когда мне кричали,
"На Запад, на Запад, на Запад!",
А я, соответственно, плакал.
Все выплакал. Все замолчали.
Вот так, я полюбил электричество,
Да луну порнографическую.
